Иллюстрированная история "Бочонка Амонтильядо"

Мемуары нашего гитариста Федора Громова

Глава 1

Некоторое время назад (читателю не обязательно знать, когда именно), мы с Андрюшей Бахуриным попивали пиво (и не только пиво) в анфиладах и аудиториях Государственного Университета, будучи студентами этого прекрасного заведения. Тогда, после пива, сердца наши радостно умилялись, и казалось, что жизнь не такая уж грустная вещь и что переживать, скучать, "быть недовольным", ссориться и вообще заниматься негативным самокопанием по поводу и без повода не стоит. Прекрасная университетская жизнь: двойной "Аллочкин" кофе в университетском кафе, за обшарпанными столиками, внушающая страх борода преподавателя русской истории Владимира Мироновича Воробьева, веселые вечеринки, пропущенные семинары, красивые барышни, которым хотелось говорить только о любви.… Каждый из нас тогда, по-моему, мог абсолютно все, или почти все. Пространство, в котором проходила наша жизнь, не имело горизонтов, и никто из нас не задумывался о неприятностях, которые могли произойти. Никаких неприятностей не существовало. А самым страшным могла стать только сессия, да и то, если ты глуп до невозможности и не можешь найти общий язык с преподавателем. Таких я не помню. Университет - мое самое лучшее время. И группа "Бочонок Амонтильядо" появилась в моей жизни именно тогда, в Университете…

Тогда, в 1992-ом году, очень невзрачный на вид молодой человек в очках подошел после лекции ко мне, обкуренному до удивления, и, отозвав меня от компании, сказал что - то вроде:

"Я слышал, ты на гитаре играешь неплохо. У нас тут группа есть, не хочешь попробовать поиграть?"

Я дал свое согласие, даже не спрашивая его, что они играют. Мы тут же договорились о репетиции, и я, буквально сразу, (Прости, Андрюня!!! Гад я подколодный!!! Каюсь!!!) забыл о репетиции, о группе и об этом пареньке, который, судя по его манере разговаривать, показался мне самым анемичным существом, которого я только встречал. Тем более, в моей раскаленной голове в тот момент происходили разнообразные процессы, которые свели бы на нет все сюжетные ухищрения писателей-фантастов. Не было тогда для меня лично никаких репетиций. Была только половина пакета настоящей, таджикской "шалы", дома валялись какие то невнятные графические эскизы, требовавшие доработки и веселые друзья, ожидавших меня, чтобы пойти пить вино. Правда, еще был удивительно нереальный мир и отчаянная попытка хоть как-то удержаться от полного распада. Мог ли я знать, что эта, почти благая весть, - приглашение играть в неизвестную группу - станет для меня больше, чем мои эскизы, таджикская "шала" да и сам Таджикистан, т. е. такое топографически понятное место на юге, где, предположительно, должно быть много "шалы".

Однако осознание этого пришло попозже. А тогда в 1992-ом, я "продинамил" репетиции три раза подряд и могу только догадываться, как ругался Андрюня, ожидая меня в метро. Мне, правда, при встрече он ничего не говорил, вероятно, потому, что я как то там оправдывался делами или еще Бог знает чем. Не помню сейчас, чем именно. Но в какой то момент он, встретив меня в коридоре, вяло сказал: "Сегодня у нас репетиция. Придешь?". Помимо моего собственного разгильдяйства, было и еще одно важное обстоятельство. У меня тогда не было электрогитары, так что было непонятно, как играть. Андрей сказал, что инструмент у него есть. Отказаться было уже совсем неудобно, и вечером я поехал на репетицию "Бочонка". Репетиции первого состава группы проходили у Андрюни дома. И, Слава Богу, что там не было ударной установки, в противном случае, можно уверенно сказать, что группа исчезла бы раньше, чем стала бы выступать публично.

Помимо меня и Андрея (он пел) в команде присутствовали: Егор Ролдугин, замечательный художник, он играл на электробалалайке (Курсив мой. - Ф. Г.), Машенька Соколова, вдумчивая барышня из "непомнюкакого" института, игравшая на бас гитаре, Сашка Королев - второй гитарист и мой одногруппник (оба мы учились на кафедре истории искусств) и таинственный (по крайней мере, для меня) "барабанщик Емельянов". Таинственная личность, Емельянов, на первую репетицию не явился, но, как выяснилось позже, уже на концерте, в этом не было необходимости. Честно скажу, что мое первое впечатление от группы было "не ах". Забегая вперед, заявляю, ошибочное и глупое впечатление. Мне была выдана гитара "Мария", совершенно уникальный инструмент, который на хрен срезал низкие и высокие частоты и которому для извлечения звуков гитарист был не нужен и, как я подозревал, даже мешал. Андрей начиркал мне аккорды для первой песни, и мы стали репетировать. Мне тогда очень понравился Андрюхин голос. Казалось бы, ничего особенного. Не такая богатая звуковая палитра. Но подача! Какая то жутко оригинальная манера. Мне вообще казалось, что в нашей стране никто и петь то нормально не умеет.

Тогда в моде были какие то невразумительные дебилы, вроде, группы "Технология". Такая ПТУшная музыка. О западной музыке я не говорю. Ее тоже слушали выборочно, хотя и появилась знаменитая "десятка MTV", тоже, по большому счету, - эрзац-продукт. И все это еще было в небольшом количестве, так что полакомиться было нечем. От "наших" можно ли было ожидать хороших вещей? Да никогда! Изредка мелькали какие то забавные команды, но их тоже было немного. Андрюха оказался "продвинутым" человеком, в отличие от других, он слушал хорошую музыку. Наши вкусы, как выяснилось потом, тоже, в основном, совпадали. Это меня радовало. Репетиции продолжались до того дня, когда однажды Андрюха, собрав нас, сообщил, что скоро мы будем играть в клубе "Там-Там".

Одна из историй о том, как я с другом сходил в "Там-Там"

Эта история произошла гораздо позже описываемых событий и не имеет ничего общего с историей группы "Бочонок Амонтильядо". В декабре 1993 - 94 года, я и мой горячо любимый друг, Игорек Цунвазо, решили встретиться, с тем, чтобы весело провести вечер, а проще сказать, пойти с друзьями в клуб. Джанушка (так я зову иногда Игоря. На филфаке его прозвали - за длинные волосы и характерный профиль - "Индеец") позвонил мне, мы "забились" на "Василеостровской" и, встретившись, стали обсуждать наши дальнейшие действия. Сразу надобно сказать, что с самого начала нам не повезло. Наши друзья, с которыми мы договаривались, в последний момент проигнорировали наше желание - весело провести время - и на встречу не явились. Некоторые были заняты, другие не хотели переться из своего Купчина "в такую даль" и. т. д. Иными словами мы остались вдвоем.

"Слушай, - сказал Игорек, - ну уж всяко кто-то в "Там-Таме" из наших есть. Пойдем туда, там точно кто ни будь оттягивается. Сегодня же "латиносы" играют. Пошли?".

"Пошли" - согласно кивнул я, и мы двинулись в путь.

Ясное дело, что по пути мы зашли в магазин и взяли литр водки, поскольку справедливо полагали, что в клубе полно наших знакомых и, стало быть, водка лишней не окажется. Потом мы зашли в распивочный подвальчик и выпили там, поскольку теперь то уж точно торопиться нам было некуда. По дороге выпили еще где - то, и в самом прекрасном расположении духа пришли в "Там-Там".

Джанушка здорово ошибался, думая, что в клубе играли латиноамериканскую музыку. Ни фига подобного. По башке били какие то барабаны, "пилил" какой то обдолбыш на гитаре со страшным драйвом и совершенно ненормальный молодой человек, в прикиде городского сумасшедшего надрываясь, орал в микрофон что - то нецензурное. Сказать, что мы были поражены, это, значит, сказать неправду. Но в голове у нас шумел алкоголь и, в конце концов, бывали мы и не на таких концертах.

Поэтому мы спокойно поднялись на второй этаж и, понимая, что нельзя ни в коем случае расстраиваться, открыто достали водку. Вокруг бродили какие то пролетарские панки, пьяные, окосевшие от пива и хардкора. Говорить было невозможно, поскольку команды на сцене, видимо, поставили себе задачу задолбать всех до полного отупения. И, судя по бродившим вокруг людям, им это удавалось. К нам сразу же пыталась присесть, думая получить на халяву водку, какая то бухая, школьная молодежь, и нам тут же пришлось отбрить этих малолетних павианов.

"Странно, - подумал я, оглядывая зал, - вот когда мы здесь играем с "Бочонком" шуму, может, столько же, но народ абсолютно другой. Ходят, спокойно пьют пиво, смеются. Вообще ведут себя как - то по - другому. А здесь… Е-мое, такой дебош. С ума сойти можно. Или, может, дело в музыке?".

Игорек, сидевший напротив, тоже, видимо, думал о том же. Наклонившись ко мне, он почти прокричал, поскольку по человечески говорить было тяжело: "Знаешь, Федька, по-моему, надо идти отсюда, пока мы в конец не охренели". Я согласно кивнул. Мы взяли недопитую водку, и пошли к выходу.

И тут меня осенило. Дело в том, что когда я собирался в "Там - Там", мой старший брат попросил меня купить там "шалы". Я остановился. "Ты чего?" - спросил Игорек. "Понимаешь, Джан, меня Димка "план" просил купить". Игорек посмотрел на меня. "Ну, так купи". Я быстренько оглядел зал. Здесь, конечно, были люди, у которых можно было пробрести траву. Очень скоро, заметив в толпе знакомого человечка, я подошел к нему.

Человечек стоял, облокотившись о стену, и с тоской смотрел вокруг. Видимо, дела его шли не так уж хорошо. Поэтому он обрадовался, когда я изложил ему суть дела.

"Тридцатка" - быстро проговорил он. Я опешил. "Сколько?". "Тридцатка" - повторил человечек.
"Да ты обалдел, брат".
"А сколько ты хотел?".
"Неее, так дело не пойдет".
"Ну, ладно, - занервничал человечек. - Уступлю чуть-чуть".
"Тем более, - добавил я - мне и нужно то всего пару "косяков".

По старой традиции пошли проверять "план". Спустились во двор, быстро сделали "косой" и закурили.

"Ну, как? - самодовольно ухмыльнулся диллер.
"Супер" - ответил я.

Трава действительно была отличной. Я отдал ему деньги, и он стал отсыпать траву. В припадке великодушия сыпанул, помню, даже больше, чем на два "косяка". "План" я положил в целлофановую обертку от сигарет, тщательно завернул, обжег и сунул в карман пальто. Когда я вернулся в клуб и нашел Игорька, настроение мое заметно изменилось.

"Ну, как трава" - спросил, глядя на меня, Игорь.
"Это - отпад" - ответил я и попросил - Давай, чуток посидим. Я хоть в себя приду"

Мы сели за столик. Игорек разлил по пластиковым стаканчикам водку, а я снова посмотрел вокруг. Ничего не изменилось. Пьяный народ кантовался под дикую музыку, а в стороне от этого безобразия сидели мы с Игорем и, я был уверен, что от всего этого мы были так далеки, что невозможно даже представить себе насколько. Посидели еще какое то время, болтая о всяких пустяках.

"Ну, теперь можно и идти - сказал я Игорьку.

Спускаясь вниз, мы оба почувствовали какое то движение и сразу же страшно переполошились люди внизу, около входа.

"ОМОН, облава" - заорал кто - то.

Мимо меня ужом проскользнул давешний человечек, продавший мне "план". Я посмотрел на Игорька и тут же вспомнил, что лежит у меня в кармане. "Попал" - подумал я. - "Вот так попал, блин". Пока омоновцы поднимались по лестнице, попутно хватая тех несчастных, кто не успел смыться, мы быстренько прошли сквозь зал и спустились с другой стороны. Около дверей стоял здоровенный сержант. Он мутно глянул на нас, но, видимо, мы выглядели настолько невинно, что он даже не остановил нас, и мы выскочили на улицу. На улице пушистый, мягкий снег медленно падал на грязный асфальт, а мы с Игорьком, посреди этого великолепия, спотыкаясь от торопливости, как чумные, уносились прочь от опасного места. Добежали до какой то подворотни, нырнули в нее, и замерли, переводя дух. Вроде, тихо. "Ну, блин - произнес Игорек - Во чуть не попали, а?". Он засмеялся. "Давай-ка, еще по глоточку"….

Потом было много историй, связанных с "Там - Там'ом". Однажды, на концерте, какой то афро-американской группы, куда мы пришли с большим количеством друзей и знакомых, я плясал так, что довел до экстаза каких то барышень а, заодно, и себя самого (и они и я были в сильнейшей степени пьяны).

А помню еще, концерт группы, которую собрал наш бывший барабанщик Леня. "Отрывались" мы так, что чуть не сорвали этот концерт. Много чего происходило в этом забавном месте, на пересечении Малого проспекта и Шестнадцатой линии. Точно могу сказать, что был период, когда этот клуб был очень популярным местом, где в свое время публику зажигали известные питерские команды. "Вегетарианцы" всегда могли купить себе "план", другие посетители попивали разнообразные спиртные напитки (а, чаще, употреблялось и то и другое), никто особенно не шумел, и для музыкантов давали бесплатный ящик пива. Плюс ко всему, в "Таме" был приличный аппарат, что для того времени было очень неплохо. Увы! Хорошие и недорогие места в Питере впоследствии исчезли.

Так вот, когда Андрей заявил о нашем скором выступлении в клубе, я, честно сказать, занервничал. Это, все-таки, был мой первый концерт в жизни. Я мало представлял себе, как я буду играть. Добавьте сюда и вот что. Я считал себя очень посредственным гитаристом (и, кстати, считаю так до сих пор). Не из скромности говорю, ей - Богу!

За день до концерта была проведена генеральная репетиция. Точно не помню, сколько было в общей сложности вещей, но, помню, что - много. Звучало все вроде неплохо, но видно было, что нервничает даже Андрюха, которому всегда было наплевать на тонкости звукового оформления. Главное, для Андрюхи, чтобы звук был, а что там дальше - это уже для него были мелочи. Тогда все так играли и так считали.

У меня самое большое беспокойство вызывал шнур от гитары, поскольку он во время игры постоянно выдергивался из гнезда. Посетивший репетицию таинственный барабанщик Емельянов, сидя в углу, улыбался какой то нехорошей улыбкой, что еще больше нервировало отдельных участников коллектива.

Кстати, именно тогда я и познакомился с Сашей Емельяновым. Этого человека "бочонковцы" справедливо уважали и ценили. И до сих пор еще, при воспоминании о Саше Емельянове, некоторые из нас уважительно закатывают глаза и удовлетворенно мычат. А уж в профессиональном смысле, Емельянов стал истинным примером для подражания. Так, например, в каком ни будь разговоре с молодым сопляком - барабанщиком, "боченковец", выслушав предварительно хвастливое вранье оппонента, обязательно презрительно заметит: "Да какой ты барабанщик? Говно ты, а не барабанщик! Вот Саня Емельянов это - барабанщик!". И долго еще, брызгая слюной, будет рассказывать "бочонковец" о том, как играл Саня Емельянов (в натуре, блин!). И, действительно, это - сущая правда, Емельянов очень классно играл. Так это и отметим. Если кто не верит, послушайте первый наш концерт в "Таме", если найдете запись.

В день концерта, мы собрались дома у Андрея, который где - то раздобыл бутылку портвейна, с хвастливой этикеткой - "Амонтильядо". Бесспорно, это был некий знак, своего рода почти (прости, Господи) евхаристический символ. Каждый, глотнув из бутылки, мог вполне ощутить всю важность события. - День Рождения группы "Бочонок Амонтильядо" (Жалко, кстати скажу, что было так мало портвейна). Взяв всё необходимое, мы поехали на Васильевский остров.

В клубе, помимо нас, по традиции, должны были играть еще две команды. Сожалею, но не помню, с кем мы тогда играли. Не первыми, это точно. В ожидании выступления, мы сидели внизу, в небольшой комнатке "для своих". Само название, - "для своих" - условно. Теоретически, в комнате должны были быть только музыканты, работники клуба и. т. д. Практически, туда мог зайти любой. В тот день, когда играли мы, народу в комнате было до хрена. Мне запомнились два старых-престарых панка. Они сидели на пластиковых ящиках из-под пива, пили какую-то отраву и несли дикую галиматью, сидящему напротив молодому пареньку-журналисту, наверное, из какой-нибудь маленькой (50 экз.) газетюшки под названием "Рок-подполье", или что-нибудь вроде этого.

Старики-панки подливали малышу портвейн, вспоминали какие то старые истории, в которых участниками были все музыкальные звезды Питера и иногда принимались декламировать какие то матерные частушки. Журналист был, видимо, совсем пьян. Он мотал непутевой головой и периодически всхрапывал как молодой конь. Было понятно, что статья не будет написана и завтрашнее утро начнется для него со страшной головной боли.

Понемногу я освоился, а когда кто-то притащил нам ящик пива (музыкантам в "Таме" давали бесплатно ящик пива!), я совсем успокоился и повеселел. Андрюха в это время беседовал с легендарным музыкантом "Аквариума" - Севой Гаккелем, директором клуба "Там-Там". О чем они говорили, не знаю. Помню, что Андрюха что-то, как всегда, вяло бормотал, а Гаккель время от времени качал головой, как бы сомневаясь в правдивости услышанного, а, может, осуждая что-то. Неважно. Наконец нас позвали играть.

Поднимаясь наверх по лестнице, я еще, помню, к тому же тащил тяжеленную примочку для гитары с гордым названием - "гитарный процессор". На душе было тревожно. Наверху, около туалета, стояли два паренька и курили "дурь". Я несмело подошел и сказал примерно следующее: "Ребята, мне играть сейчас. Не дадите курнуть, а то я что - то нервничаю?". Один из них, ни слова не говоря, вставил папиросу горящим концом себе в рот и выдал мне несколько таких "паровозов", что все мои сомнения и страхи улетучились в шесть секунд. "Спасибо" - сдавленно произнес я. Пареньки флегматично кивнули. Пройдя по коридору, мы свернули влево и вышли на сцену. Ярко светили лампы, и мне пришлось щуриться, когда я начал подключать гитару.

Больше всего проблем было с гитарой Сашки Королева. Гитара у Сашки была акустическая с допотопным звукоснимателем. Плюс к этому гитару "подрубили" к процессору, думая, что так будет получше. Несколько минут мы настраивались. "План" начинал действовать. Емельянов подвинчивал какие то винтики в барабанной установке, Машка с Егором копошились на противоположном конце сцены, настраивая бас и эту егоровскую, сумасшедшую электробалалайку, я, глядя в зал, искал знакомых, но из - за яркого света почти ничего не видел.

Наконец все было готово, и Андрюха дал знак. Первые несколько песен мы еше могли держать ритм, но потом каждый из нас, руководствуясь какими то собственными представлениями о ритме, превратили выступление в фантастический карнавал умалишенных. К своему ужасу, я вдруг начал тогда замечать, что это не только не убивает музыку, но придает ей какой то странный оттенок.

Представьте себе даже не музыкальную группу, а какую то компанию одержимых. Забыв на прочь, все то, что игралось на репетициях, минимально сохраняя музыкальную тему, "Бочонок Амонтильядо" стал неудержимо галлюцинировать. Иногда пропадал тот или иной инструмент, вырубало микрофон, то гитара, то электробалалайка начинали, перебивая друг друга, какую-то перебранку, Сашкина вторая гитара, с этим долбаным "процессором", выдавала такой звук, что волосы вставали на голове дыбом. И над всем этим безобразием, отрешенно, почти медитативно, играли удивительные барабаны Саши Емельянова, удерживая "Бочонок Амонтильядо" от окончательной катастрофы.

Эффект был потрясающий!!! Я не помню, как закончился концерт, да и самого выступления толком не помню. Только отдельные фрагменты. Вот у меня отрубилась таки гитара, и какой то парень буквально все выступление держал шнур, не давая ему выскочить из примочки. Вот Андрюха, потный и разгоряченный, присев на корточки, крутит ручки на Сашкином "процессоре" во время игры, и от этого получаются такие звуки, что их невозможно описать словами. А вот и сам Саня улыбается мне своей белозубой улыбкой, от которой были без ума наши однокурсницы. Вот и Андрюха размахивает ножом, весь порезанный и залитый кровью. Я потом долго не мог понять, как это случилось, что никто не был убит на нашем первом концерте и, так и не поняв, возблагодарил Бога, что все обошлось.

А потом мы сидели внизу. Кто - то жал нам руки, говорил, что это было "офигенное шоу", кто-то подливал мне портвейн, Андрей разглядывал порезы на руках. И все мы, счастливые, усталые и оглохшие, пили пиво и улыбались, глядя друг на друга.

Глава 2

Первый концерт был для нас очень важным событием. Я, например, плохо помню второй, или пятый концерт, но первый помню прекрасно. Мне кажется, (и это не открытие) большинство команд и начинаются собственно со своего первого концерта. Мы не были исключением. Репетиции "Бочонка" начали приобретать постоянный характер, появилось невиданное до этого слово "программа", и каждый участник музыкального коллектива даже стал больше заботиться о своем уровне игры. По этому поводу я вспоминаю одну трогательную историю очень близкую моему сердцу. Она напрямую связана как раз с "процессом личного обучения".

У Емельянова в клубе "Там-Там" был свой "педагогический" класс, небольшая комната, где он обучал молодых музыкантов искусству игры на барабанах. Передавал, так сказать, эстафету будущим поколениям. Все это, тем не менее, было обставлено со всей серьезностью. Помимо уроков игры, Саша пытался также читать некий теоретический курс. На одно такое занятие попал и я. Многое уже забылось, за давностью, но до сих пор, вспоминаю, например, такое загадочное понятие - "семантическое пространство в музыке". Это единственное, что я запомнил отчетливо. Помню, что был в совершенном восторге от этой лекции и даже записал ее. Правда, куда делись эти записи, не знаю.

Ходил я к Емельянову недолго. Там не было гитариста, который мог бы меня чему ни будь поучить, и мне пришлось искать такого гитариста самостоятельно. Нашей бас - гитаристке Маше повезло больше. Во-первых, она регулярно могла посещать "лекции Емельянова". Во-вторых, нашелся замечательный, на мой взгляд, бас - гитарист, взявший на себя нелегкую задачу обучать Машу игре на басе. Я говорю о Саше Ш. , прекрасный музыкант, игравший со многими замечательными людьми и участвовавший во многих интереснейших проектах. Сашины уроки оказали свое действие.

* Саша Ш. - Александр "Шульц" Маноцков.

* Маша Соколова впоследствии единственная из нас стала професcиональным музыкантиом и продолжила свою карьеру в качестве басистки в цыганской группе "Кабриолет". /А.М./

Уже меньше чем через полгода, Маша заиграла на инструменте прямо таки залихватски и даже в порыве вдохновения пыталась перейти на "слэп". Я же смог, наконец, купить себе замечательную гитару "Lead Star". До сих пор надо мною подтрунивают все кому не лень по поводу покупки этой гитары. А история покупки была такая. Я, Андрюха и Сашка Королев поехали покупать инструмент на проспект Ветеранов. Это было летом 1993 года. Ровно за два часа до встречи, ко мне домой пришли два моих бывших одноклассника, которые "дембельнулись" из армии. Понятное дело, что по этому поводу пилась водка, причем в страшном количестве. На встречу я приехал пьяный до невменяемости. Как мы ехали, я не помню, но Андрюха говорит, что я ко всем приставал и вообще вел себя нехорошо. В магазине я даже толком и не попробовал поиграть на гитаре, так сразу ткнул пальцем и все тут. Мне ее завернули в какую то оберточную бумагу, и я себе могу только представить, как я выглядел. Пьяный, с гитарой в оберточной бумаге. Кошмар какой то! Инопланетянин с Пушкинской улицы. Стоит ли говорить, что в метро я попал в пикет милиции.

* сразу ткнул пальцем и все тут А потом ткнул в другую, и во все гитары по очереди. А потом отобрал синтезатор у каких-то пожилых людей и играл на нем минут 30 с немигающими глазами. /А.Б./

* в метро я попал в пикет милиции Тут Федя скромно умалчивает об одной интересной подробности, а именно - обстоятельства попадания в обезьянник. Умолчим и мы... /А.Б./

Короче, неприятностей тогда случилось много. Но все это не важно. Главное, что теперь у меня был инструмент, на котором можно было нормально играть. С 1993 года группа стала интенсивно выступать, преимущественно в "Там-Таме". Концерты эти были не особенно интересны. Можно сказать, что на них все были заняты не столько игрой, сколько поиском оригинального языка. Так что, ничего нового не было. Самым важным были последующие изменения в составе группы. Сначала был "уволен" Егор, поскольку электробалалайка перестала вписываться в общую картину. Немного погодя, вышла замуж и покинула группу Маша. Надо было срочно искать нового бас - гитариста. Причем, никто не хотел искать плохого.

* был "уволен" Егор Его никто не увольнял, он сам ушел. К сожалению, ибо электробалалайка это круто!!! /А.Б./

Признаюсь, с особым удовольствием начинаю разговор о новом басисте. Прежде всего, потому, что Антон Михайлов, - а именно он стал играть в "Бочонке" на месте Маши, - понравился мне сразу. Побейте меня камнями, если я помню, когда он появился. Мне теперь даже кажется, что он всегда играл в "Бочонке". Во всяком случае, когда я вспоминаю наши концерты, он постоянно находится на сцене. Конечно, было бы лучше, если бы он сам все рассказал..... Тем не менее, несколько слов от меня. 1993 (или уже 1994?) - Появляется новый бас-гитарист. До этого, вроде бы мы познакомились на какой - то пьянке в общежитии Университета на "Кораблях"..... У Михайлова какой то супер - бас "Иолана", раздолбанный, но очень "роккерский" по внешнему виду.... Манера игры новоприбывшего - оригинальна. То есть, буквально, "неподражаемая" манера (которую до сих пор "исправляет" уже упомянутый мною замечательный басист Саша Ш.). В остальном, новый бас-гитарист человек хороший и не глупый .... Слушает "правильную" музыку. Фуууу! Прямо, какая то характеристика с места работы получилась. Антоша вписался очень быстро в "Бочонок" и стал полноправным участником коллектива. (Сейчас подумал, что Тошка может обидеться на "член", поэтому не написал "членом", но написал "участником коллектива").

* Познакомились мы с Федором все-таки не на пьянке, а в Университете, где у меня была встреча с Саней Королевым. Признаться, я немножко обалдел от духа, который там царил. Совсем не то, что у нас в ЛЭТИ. А пришел я в группу во второй половине 1994. /А.М./

Но если с бас-гитарой все было понятно, то с барабанщиками ситуация складывалась нехорошая. Еще до ухода Маши, от нас ушел Емельянов. Впрочем, ушел - неверное слово, он, ведь, и не "приходил" вовсе. Емельянова ни в коем случае нельзя назвать "штатным" барабанщиком группы. Жирно бы нам стало, если бы Саша стал нашим "штатным" барабанщиком. Для него игра с нами не была интересным занятием. Просто поиграть с нами - это одно. Но смотреть, как с большим трудом все пытаются сыгрываться и, вообще, среди людей, не особо искушенных в вопросах "профессиональной музыки", тяжело быть человеку его уровня. Поэтому, возможно, Емельянов и ушел. Я, честно признаться, не любил профессиональных музыкантов, исходя из провозглашенного кем - то принципа - "От формального образования творческие органы людей коснеют". Мне до сих пор кажется, что все они - люди с претензией. И не всегда эта претензия оправдана.

Хотя, если подумать, профессионал профессионалу - рознь. Иной профессионал и человек хороший и играет хорошо. Но такое сочетание, по - моему, из области фантастики. В жизни, как правило, такое говно иногда попадается. С амбицией, с какими то своими "прибабахами". Страшное дело. (К Емельянову все выше сказанное не относится.) Итак, о барабанщиках. Вспоминая, я отмечу, что именно с барабанщиками в "Бочонке" была форменная неразбериха. Еще до ухода Маши, Емельянов поставил на свое место своего ученика, Захара. Захар был натуральным арабом, который, по непонятным причинам, решил заняться музыкой. Купив ударную установку, он попал в ученики к Емельянову, который очень хвалил Захара. Мне лично непонятно за что хвалил? К несчастью, на первом же концерте, Захар показал полную свою непригодность, и его пришлось менять.

* Захар был натуральным арабом Проблема Захара была вовсе не в том, что он араб, а в том, что он... не пил. /А.Б./

Следующим был некий человек Леня. Леня вообще не был барабанщиком. Он просто знал какие то приемы игры и пользовался ими с таким "изяществом", что вполне создавал иллюзию игры на барабанах. Через небольшое время и с Леней мы распрощались. (Леня не был профессионалом, но амбиций у него было до едрени - фени). Мне иногда кажется, что Леня и не человек вовсе. Какой то он был непонятный все-таки.

* не человек вовсе Неверный силлогизм. "Непонятный" еще не значит, что "не человек". /А.Б./

Потом появился Ваня "Барабанов". Фамилия "Барабанов" ненастоящая, настоящую его фамилию, я и не знаю даже. Ваня был очень талантливым барабанщиком. Однако, его необязательность и склонность к употреблению большого количества наркотических препаратов, непосредственно перед концертами, убивали весь талант на корню. И он, в конечном счете, исчез из группы.

* Иван Кирсанов - барабанщик еще одной тамовской группы "Аусвайс". Их слаженное выступление и особенно игра барабанщика на концерте в Таме произвели на нас с Андреем сильное впечатление, и я долго собирался с духом, чтобы подойти к нему и пригласить к нам в группу на вакантное место. В ответ на это Ваня расплылся в благожелательной улыбке и, к нашему удивлению и радости, дал согласие. /А.М./

* Однако, его необязательность и склонность... Уж, Федя, кто бы говорил! Не припомню ни одного концерта, где бы ты играл трезвым. К тому же, Иван, в отличие от тебя, никогда не лажал!

Далее, появился казах Хабен. Он, вроде бы, даже получил статус "постоянного", но, уехав к себе, в Казахстан, обратно уже не вернулся. Говорили, что его "загребли" в казахские вооруженные силы. Хабен жил в Питере, на каких то "птичьих" правах. Готовил в ларьке шаверму, жил где - то в центре. Такой свободный образ жизни. Правда, барабанщик он был неплохой. А если вспомнить людей, которые сменялись за барабанами через каждую репетицию, то список их будет очень большим. Бывало, что на одной репетиции один играет, а на следующей уже совсем другой человек. Настоящая мистика, одним словом. (И так было все время, пока мы играли!). Только под самый конец существования группы появился, наконец, барабанщик, который никого не раздражал, поскольку умел играть и человеком оказался, в высшей степени, надежным. Это Митя Товстопят. С ним "Бочонок" и отыграл свои последние концерты, а также записал свой "прощальный" диск. Но мы здорово забегаем вперед...

* С Хабеном постоянно происходили совершенно жуткие истории. Однажды пришел с фонарем на лице. Выяснилось, что его начальник по шаверме пригласил в ресторан на свой юбилей и, оказавшись геем, стал приставать. Хабен попробовал отказаться и получил в табло (хозяин был афганцем-десантником). А в другой раз сожитель хозяйки квартиры, которую снимал Хабен, приложил эту хозяйку головой об батарею. Потом оба стали Хабена спаивать, чтобы он на суде принял их сторону... /А.Б./

Ко времени, когда Емельянов ушел из группы, а на место Маши пришел Тоша Михайлов, "Бочонок Амонтиладо" был вполне оформившимся коллективом. Что это значит? А значит это то, что команде, которая еще недавно, устраивала музыкальные дебоши на сцене, удалось найти некое обоснование собственной деятельности. (Правда, дебоши на сцене не прекратились). До этого момента, разговор о каких либо "концепциях" был непопулярен. Оправдывать собственную игру никто не хотел. Исподволь же, каждого мучил простой вопрос, какого хрена участники ходят на репетиции, играют на концертах, и вообще, занимаются музыкой? Ответственно заявляю, никто на этот вопрос впоследствии не ответил, но это не важно. Важно другое. Именно тогда стал формироваться стиль - "Repulse".

Было бы смешно сейчас говорить, что этот стиль как - то связан с музыкой. Да и вряд ли это вообще стиль. (Говорю, как профессиональный искусствовед). "Repulse" это - некая жизненная позиция, манифест, программа действий. Чтобы объяснить, что это за позиция, понадобилось бы потратить довольно много времени, а мне попросту лень тратить на это время, пусть лучше Андрюха вам мозги затуркает, он это может. В нескольких словах, дело обстояло так. Вся творческая деятельность группы преследует только одну цель: играть музыку для какого то одного Человека, который находится где-то в необозримом пространстве и о котором вообще мало что известно. Для чего, спросите вы? Где этот таинственный Человек? Кто он? Не знаю, отвечу я. Зачем пытаться играть для него? - спросите вы. Может быть, для того, чтобы он все, наконец, понял? Может быть, для того, чтобы, поняв все, он совершил бы что-то чрезвычайно важное? Кому это надо? Честное слово, ничего не знаю. Все эти вопросы неразрешимы. Каждый может быть таким Человеком, и никто не может быть им по ряду разных обстоятельств. Лично я играл, потому что мне нравилось играть. Мне нравилось приходить на репетиции и постоянно удивляться всем тем вещам, которые происходили на этих репетициях. А о реально обозначенных вещах я не беспокоился. Бог то с ними, в конце концов. И этого таинственного Человека, ради которого было столько кутерьмы, я так и не встретил. Хотя, конечно, мне нравилось, когда Бахурин начинал философствовать, разговаривать о том, что такое "Repulse" и как этот "Repulse" играть...

Все вышесказанное можно считать лирическим отступлением. Мы же продолжим правдивую историю о "Бочонке". Состав группы в 1995 (96?) году был такой: Михайлов - бас, Громов - гитары, Бахурин - вокал, Королев - ритм - гитара. Кто тогда был на барабанах, не помню. Вроде бы, Леня. По прошествии небольшого количества времени, мы расстались и с Королевым. На одном из концертов, Саня стал декламировать стихи сомнительного содержания, каковые стихи показались Бахурину крамольными. Ничего страшного в стихах не было, но спорить с Андрюшей бесполезно. Результат - Королев "уволен" без выходного пособия. (Недавно смотрел этот концерт, где Королев читает эти стихи, ничего не понял, по-моему, хренотень какая то!)

* стихи сомнительного содержания - Это были стихи про четвертый рейх, и "родного Адольфа идеи". Судите меня!!!! Хотя, конечно глупо... /А.Б./

Забегая вперед, скажу, что я тоже уходил из группы. Мне как-то показалось, что надо играть совершенно другую музыку, и я некоторое время играл в команде "Лос Мачос" в качестве бас - гитариста. Что происходило с "Бочонком" я не знаю. Честно скажу, что сожалею о том, что уходил, но, видимо, это было необходимо. Я недолго проиграл в "Лос Мачос". Уже, буквально, через полгода я, как блудный сын, вернулся обратно и уже не уходил из группы до ее окончательного распада. Не хочу даже вспоминать об этом. Впрочем, это все не имеет значения, если мы говорим об истории "Бочонка". В 1995 (96?) году мы играли больше обычного, и именно тогда появились все самые "знаменитые" хиты. Играли мы везде. В "Десятке", "Молоке", "Там - Таме", "Полигоне". Все это названия питерских клубов, где играл "Бочонок". В "Десятке" мы, если не ошибаюсь, и сделали первую концертную запись. Она была совершенно ужасного качества.

* если не ошибаюсь, и сделали Ошибаешся, Федя. Первую запись мы сделали еще в ТаМтАМе, и ты ее благополучно похерил. А в Тэнклабе (Десятке) играл не ты, а Олег Багаутдинов (мы все были уверены, почему-то, что он Зюськов). У нас был тогда такой репертуар, что ты бы, Федя, скорее удавился, чем стал его играть! Чистый ХАРДКОР!!! /А.Б./

Все наши концерты продолжали нести на себе оттенок шоу. Перед самым Новым годом, в "Рок - клубе", Андрей вырядился Дедом Морозом, что очень порадовало публику. Я никогда не забуду один концерт в "Там - Таме" 19 ноября (не помню какой год!). Это был день рождения Бахурина, и все играли так, как будто завтра должен был быть конец света. В те же времена состоялся концерт в "Там'е", где Андрюха надел роликовые коньки и "рассекал" по залу, пока игралось гитарное соло. На этих концертах звучали совершенно новые вещи, очень отличавшиеся от "старого" "Бочонка". Одна из них, - "сили, сили", или "fucking girl" - так понравилась, что нам пришлось играть ее "на фору". И уж конечно, обязательно играли "Проволочного мальчика". Эта песня всегда зажигала народ. Звук на этих выступлениях был отстроен отменно, что для нас всегда было приятной неожиданностью. (со звуком были проблемы, похуже, чем с барабанщиками).

* не помню какой год! Это был 1994. /А.Б./

Я помню, как на один из концертов в "Таме", пришел мой приятель Игорь, со своей девушкой Аней и с ее братцем. Братец сам играл в группе и тоже на гитаре, как и я. По этой причине, он что - то такое соображал в звуке. Как потом мне рассказывал сам братец, он подошел в перерыве к пульту звукорежиссера и попросил вывести побольше гитару. Дескать, неслышно ее. Выведите, мол, погромче. За пультом же сидела какая то непонятная девушка, пьяная в дугу. Она тупо смотрела на сцену и, видимо, никак не реагировала на происходящее. Однако, услышав просьбу, она повернула к Игорю (так звали брата) голову и, со всей решимостью пьяного человека, твердо ответила - "А мне насрать!".

* Тамовские звукачи - это вообще отдельная история. Самым вменяемым там был впоследствии знаменитый добролетовский звукореж Алякр. А в те времена люди за пультом непрочь были поглумиться над музыкантами. Нам они не раз выводили на передний план самый расстроенный из инструментов, это у них считалось особым шиком. /А.М./

Игорек, совершенно потрясенный ответом, извинился и отошел. Бывали и такие звукорежиссеры, дай им Бог здоровья. А тогда, 19-го, после концерта, мы взяли наших друзей и покатили домой к Андрюше, чтобы отпраздновать день рождения. Нас кто-то из ребят даже записали на видео и дома, просматривая пленку, мы периодически начинали хохотать, поскольку со стороны все это выглядело более чем забавно. Кстати, видеозаписи выступлений меня всегда удивляли. Странно смотреть на самого себя играющего. Впечатление такое, будто человек совершенно неожиданно оказался с гитарой на сцене. Рот полуоткрыт, на лице написано удивление и вопрос "что я тут собственно делаю?". Андрюха сказал мне, когда я это заметил, что, цитирую, "в группе исторически сложилось так, что отсутствуют артистические натуры". О себе он, разумеется, не говорит. Это его как бы не касается. Вот же свинья! А, может, он и прав.

В самом деле, какой тут артистизм, если гитарист периодически заявляет во всеуслышанье, что "его накрыло", причем он, гитарист, саботажно не обращает внимания на настройку гитары. (Блин, когда ты пьян, то не думаешь о том, соответствует ли нота "ми" ноте "ми"). Антоша, бас-гитарист, всегда на записи смотрит куда то вверх. При этом на его лице бродит выражение тихого, улыбчивого помешательства. (Вот, уж думаешь, кого накрыло, так накрыло!). Барабанщика почти не видно. О вокалисте и говорить не приходится, Андрюхина же морда мелькает везде. Он всегда на виду: закатывает глаза, машет руками, кривляется. Прибавьте сюда, - измазанное в зеленке лицо, лысую голову и, - например, - стремянку на сцене. (Было такое, в клубе "Молоко"). Андрюха поставил на сцену натуральную стремянку, во время выступления полез на нее и, конечно же, навернулся оттуда с грохотом.

Вообще, на концертах риск был, случались разные неприятности. Вот, скажем, взять, концерт в "Рок-клубе". "Дед мороз", он же А. Бахурин, полез куда-то, за пивом, что-ли. Короче говоря, - к гитарному "комбику". По пути он наступает на шнур и вырубает гитару. Как я ругался, было видно на записи. Андрюха, наоборот, улыбаясь своей дурацкой улыбкой (Ах, ничего страшного!!!), идет обратно, допевать песню, под "блямкающий" бас и барабаны. А я в этот момент, на карачках, матерясь, на чем свет стоит, пытаюсь устранить неисправность. В "Молоке" же так получалось, что мы обязательно что-то там ломали. На концерте "со стремянкой", Андреем была сломана микрофонная стойка. Потом, уже на другом концерте, я, снимая гитару (пьяный, конечно), разбил какой то осветитель.

Но это все так, пустяки. Ведь, помимо внешней деформации пространства, случалась и деформация языковая. Из уст в уста передавалась реакция дяди Андрея (Ивана Константиновича) на песню "The Rain". Дело было так. На концерт в "Там - Там" Андрюха пригласил своего родного дядю, видимо, что бы похвастаться нашей группой. Сумятица вышла из - за припева. В какой то момент, Андрюха лирически, со слезой запел "Don't be afraid. It was just a rain". Но, искаженный в микрофоне, голос оплошал, и Иван Константинович услышал другой припев в котором, вместо лирического, - "Не бойся, это только дождь" - зазвучали прямо - таки угрожающие, "чикатилловские" нотки. Вместо невинного слова "Rain" (Дождь), ошеломленный дядя услышал слово "Rape" (Изнасилование). А теперь поставьте одно слово вместо другого. Поставили? Получается с такой успокаивающей интонацией, да еще в миноре. Мол, чего там, не сопротивляйся, хуже будет. Когда все разъяснилось, больше всех веселился сам Иван Константинович.

* ошеломленный дядя услышал... Дядю моего ошеломить довольно трудно. Это человек, не пропустивший ни одного концерта Соул Флай, Дистурбд, и подобного мясилова. /А.Б./

Такое случалось не однажды. Все иностранцы, которые посетили наши выступления, отмечали некий мексиканский акцент у вокалиста. И это притом, что Андрюха английским владеет в совершенстве. Только один раз, какие то пьяные американцы, послушав нас, пришли в форменный восторг. Мой брат утверждает, что американцы выразили уверенность в том, что Андрюху поймет весь англоговорящий мир. От так вот!!! Между прочим, иностранная публика относилась к нам очень даже хорошо. Михайлов, по-моему, до сих пор общается по сети с каким то шибко крутым американцем-звукорежиссером, который, побывав на нашем концерте, очень заинтересовался нашим творчеством. Но дальше этого интереса дело не пошло. Хотя, конечно, и то обстоятельство, что американец нами заинтересовался, тоже радует.

* мексиканский акцент Это определение моей мамы. /А.Б./

* шибко крутым американцем Речь идет о Дэннисе Муди, который был звукооператором Фрэнка Заппы, Студжиз, Джэксонз Файв итд. Сейчас он разъезжает по миру с оперой Кэтс. /А.Б./

Маленькое замечание Ф. Громова по поводу комментариев

Перед тем как писать эту главу, я забежал на наш сайт и был поражен некоторыми комментариями. Я говорю о нелепых, даже вызывающих недоумение замечаниях А. Т. Бахурина - вокалиста и организатора музыкального коллектива "Бочонок Амонтильядо". Стоит ли упоминать о том неожиданном беспамятстве, которое поразило нашего певуна? Во-первых, в клубе "Десятка" я тоже играл в "Бочонке" и не обосранный хардкор, от которого действительно можно удавиться, а вполне нормальную музыку, у меня даже сохранилась фотография, сделанная на этом концерте. Во-вторых. Да, действительно не было такого концерта, на котором бы я был трезв, но обвинять меня в том, что я постоянно "лажал" безнравственно и нечестно. Было-то такое, я имею в виду "лажу", всего раза два или три. В третьих. Андрюха, опомнись!!! Ролдугин не ушел сам, его и вправду турнули. Короче говоря, Андрюня, комментарии это тебе не хухры-мухры… Они на то и комментарии, чтобы дополнять текст, а не показывать почтенным читателям первые признаки отупения :)

Глава 3

(Как мы записывали альбомы)

С Хабеном группа записала в 1997 году первый альбом, состоящий из трех (трех!!!) песен - "Три истории". Я почему так особо выделяю количество песен? Поскольку больше, на тот момент, мы записать качественно не смогли бы ничего "ни в жисть". Три песни - это то необходимое и достаточное количество, больше которого записывать было не надо. Ладно, не важно…. Лично для меня это было серьезным событием (сама запись), поскольку именно на студии я, наконец-то, (сбылись мечты идиота!) смог поиграть на настоящем гитарном процессоре. Это во-первых. Ну, и помимо всего, это была первая наша студийная запись, так что, тоже, - не просто так это все.

Нашим продюсером был, мною уже упомянутый, - Саша Емельянов. Скажу честно, я так и не понял, что он делал, как продюсер группы. Единственное, что я помню, это испуг Хабена, после того, как Саша показал ему, как можно (и нужно?) сыграть "Проволочного мальчика". Хабен закомплексовал, и ударные в этой бодрой песне вышли очень сдержано. Но это все - ерунда... Все-таки, как не крути, это была первая "серьезная" работа на студии.

Мне было очень радостно держать, наконец, в руках хоть какую то реальную вещь, то есть - кассету, которая напоминала бы мне, что игра в "Амонтильядо" - не сон, а реальность. Денег было немного, поэтому нам не удалось, как следует поработать со звуком, однако, и это не так важно. Для группы альбом "Три истории" - это своего рода черта, после которой начинается история распада "Бочонка" (Андрюха по этому поводу, возможно, дополнил бы меня, сказав, что история распада группы начинается с момента ее создания).

Возьмем, для примера, хоть оформление. Оформление этого альбома было крайне деструктивное. Я говорю о внешнем оформлении. Некоторые мои друзья спрашивали меня: "а что, собственно, изображено на вкладыше?" Я отмахивался, поскольку, тоже не понимал, что это? После мне рассказали историю. Насколько я из рассказанного понял, Бахурин "со товарищи", выехал на природу, где и были сделаны фотографии, изображающие голого Андрюху в виде этакого современного, электрифицированного лешего, с непонятными, нелепыми, даже идиотскими атрибутами, - какие то головы из гипса, коса, и. т. д.… Когда я в первый раз увидел эти фотографии, мне стало нехорошо. Андрюха же был очень доволен, говорил, что "вот это супер", вообще он вел себя во время обсуждения внешнего оформления альбома пугающе. Упырь, одним словом!!! Мэрэлин Мэнсон № 2, ё-моё!!!

Упомянем кстати, что именно тогда, помимо такой ласковой клички "Слон", или "Бахус", ему (Андрею) была придумана и такая, не особенно ласковая, но очень его иногда ярко характеризующая, кличка - "ЯЩЕР" :). "ЯЩЕР", по - моему, появился после того, как "прописывалась" песня "Грязная Мэгги". До сих пор мы с Михайловым вздрагиваем и трясемся от ужаса, когда вспоминаем, КАК (!!!) Бахурин, под мрачный бас и инфернальные гитарные звуки, начал ПЕТЬ (!!!) эту "Грязную Мэгги". Это было просто страшно!!!! Да вы сами послушайте!!! После такого вокала резко падает рождаемость у слушателей!!! (Шутка!!!)

Внешне ничего не менялось: концерты (хотя их и стало меньше), репетиции, новые песни… Но, мне кажется, что мы попали в некий замкнутый круг, где не могло быть ничего нового. Однообразие потихоньку убивало всех, поскольку, на мой взгляд, люди в группе были импульсивными, и размеренное существование без каких либо ярких переживаний совершенно не удовлетворяло музыкантов "Бочонка". Когда из группы ушел Хабен, прихватив с собой несколько видеокассет моего приятеля - басиста Никиты, на некоторое время отметка активной деятельности коллектива находилась на нуле.

Помню, что пошла полоса отдельных проектов. Я попытался собрать свою команду, где на барабанах играл Хабен, но из этой затеи ничего не вышло. Помню, что Тошка тоже поигрывал в какой то команде с нехорошим названием. Андрюха периодически бубнил что - то невразумительное и мрачное, понятно только было, что пророчил группе разнообразные беды. Иными словами, "Бочонок" начинало понемногу лихорадить. Пожалуй, не обману, если скажу, что в то время меня первый раз посетило ощущение, что что - то хорошее в моей жизни исчезает и скоро исчезнет навсегда. Но на самом то деле зря я тогда запаниковал. Рановато было…

Я не знаю, говорил ли я о том, что Андрюха - классный художник. (Настолько хороший, что когда он подарил мне свою картину, на которую я давно положил глаз, он и здесь не дал мне оригинал, но написал офигенную копию!!! Паразит!!! Жадина-говядина!!! Хотя, справедливости ради, скажем, - копия классная). Так вот, однажды, он решил устроить выставку своих картин в "Добролете", а, заодно, и устроить наше небольшое музыкальное выступление. Честно скажу, не помню, что он задумывал раньше: выставку или концерт, или - наоборот. Помню, что оборудования для концерта в "Добролете" не было; были то ли один, то ли два потрепанных комбика и все. Но самым важным было то, что не было барабанщика. Спрашивается, как играть? Нас выручил Саша Емельянов, пригласив на концерт своего ученика - Митю.

Митька так быстро, с ходу, "врубился" в тему, что было решено продолжить деятельность "Бочонка", и первый концерт в новом составе мы сыграли в "Полигоне" (а, может, в "Молоке"? Поправьте меня, Тошка или Андрюха). До этого момента, то есть, до появления Мити, "Бочонок" фактически прекратил существование. Были только отдельные личности: Андрюха, Тоша и я. Митька оказался "золотым" человеком. Я, например, отныне не беспокоился о качестве звучания барабанов и до сих пор считаю, что Митя - настоящий, реальный, конкретный барабанщик, где бы он ни играл. С его помощью у "Бочонка" появилась нормальная репетиционная точка и после Тошкиной комнатухи в общаге, это было райское место. (Если рассказать о том, что творилось на этой точке - комнатухе за все время существования группы, получилась бы объемистая повесть). Новый барабанщик фактически дал импульс, который позволил группе мобилизовать свои силы. Я, например, за это очень Мите признателен. Мне могли бы сказать: "Да, ладно, брось ты!!! Митя здесь ни при чем, и вообще никакой мобилизации сил не существует!!!". "А вот и нет!!! Ничего подобного!!!" - отвечу я. - "И Митя очень кстати появился в "Бочонке", и мобилизация сил была!!! Иначе, как бы мы альбом записали?"…

Возможность играть на нормальной точке - это всегда хорошо!!! Можно, не торопясь, играть музыку, прикидывая, как сыграть тот или иной фрагмент. Можно, параллельно с этим, попивать пиво, не задумываясь, что кто - то может помешать. Наличие не особо нормированного времени, позволяет даже импровизировать и дурачиться (так и была придумана "пародия" на "Дорогую Справедливость"). Хотя, по правде сказать, практически все песни "Бочонка" - результат общей импровизации и дурашливости отдельных участников (не буду называть имен). Я вот даже сейчас подумал, что эта неторопливая музыкальная жизнь - это то, что было нам необходимо. Без этого, видимо, альбом бы мы не записали. Дергаться никогда нельзя.

Сама же идея второго альбома зародилась в "светлой" голове Андрея, как эффектный уход со сцены группы "Бочонок Амонтильядо". Я еще за год (если не больше) до записи, пил с Андрюхой пиво, и он говорил, что "Бочонок" себя изжил, что надо все это заканчивать, что ничего нового не будет и. т. д. Я пытался возразить, что, может быть, стоит сделать новую программу, придумать еще парочку хороших вещей, и - дело пойдет, но Андрюха, чтоб вы знали, - человек непробиваемый. Такой дундук, с которым иногда тяжело спорить. Он для себя уже все решил, - и все тут. Хоть голову разбей, но ему уже ничего не докажешь!!! Дундук, одним словом.

До того, как мы решились записать альбом, была еще полоса ярких выступлений. Видимо, правду говорят, есть такая штука - "лебединая песнь". В принципе, последние концерты это - сплошная "лебединая песнь". Я когда смотрел видео с этих выступлений, то, можно сказать, чуть не плакал. Время такое замечательное, все так мрачно играется, с такой безнадежностью пьется алкоголь, и, вообще, все "не так, как надо". И был в этом общем драматизме какой то красивый, отчаянный смысл, что просто диву даешься.

Помню, один из последних концертов в "Молоке". Я ехал из Университета со своим товарищем - археологом Борькой Лычем. До того, мы выпивали с его научным руководителем, и Борька все твердил, что бы я не бросал играть на гитаре, а про занятия на бас-гитаре забыл. (Было такое, когда я играл на бас - гитаре, думая, что универсальность - необходимое качество музыканта. Во дурак то!!!). "Пойми ты, - втолковывал Боб. - Никогда тебе не быть хорошим басистом. Обещай, что играть будешь только, как гитарист". "Обещаю, Боря" - говорил я, и мы снова наливали портвейн в стаканы. Так мы и проводили время перед моим выступлением, обсуждая различные музыкальные коллективы и отдельных музыкальных знаменитостей. Когда же, в конце концов, мы приехали в клуб, даже я с трудом соображал, что мне надо играть. Однако, когда начался концерт, все устроилось, как нельзя лучше. Я его не запомнил, но видео потом посмотрел. Ей - Богу, так здорово отыграл, что даже растрогался. Андрюха то, конечно, "стебался" вовсю, что, мол, даже по нотам не попадал. Чушь какая!!! При чем здесь ноты? Игралось все в таком порыве, такая экспрессия была, что пытаться выразить эту игру в нотном эквиваленте просто смешно и глупо. Как будто ноты решают все!!! Идите вы все!!! Кстати, по моему, именно после этого концерта, я взял микрофон и послал публику, обругав ее матом. Удивительно, но никто даже не обиделся. Вот она - преображающая сила истинного искусства!!! Это, наверное, последнее, яркое впечатление того периода, - концерт в "Молоке".

И вот, в какой то момент, Андрей объявил, что он договорился о записи на студии. Это было поздней осенью. Я помню, что это было осенью, поскольку нам пришлось перевозить на студию барабаны для Мити, и, когда мы вылезали из машины, дул отвратительно холодный ветер. Сама студия находилась над библиотекой им. Гайдара. В этом есть что - то глубоко символическое. Последний альбом группы "Амонтильядо" (а было уже ясно, что больше мы играть не будем) оказался как - то связанным с именем прославленного героя Гражданской войны. Я думаю, что и альбом, по этому случаю, можно было бы обозвать как ни будь - "Тени исчезают в полдень", или "Нас бросала молодость на Кронштадский лед". Однако, название "Кровавый цирк" тоже вполне корреспондирует личности Аркадия Гайдара.

Сама студия, в общем то была легендарной. По слухам, здесь писался В. Цой с группой "Кино", хотя на меня лично это не произвело никакого впечатления, поскольку сам антураж мне был не по душе. Сохранился там какой то дух старого питерского рок - подполья. Убожество невероятное. Я далек от всего того, что называют "питерским" рок - подпольем. Писаются от этого названия кипятком под потолок, закатывают глаза и с восторгом говорят о "прекрасных, далеких временах". Дерьмо собачье!!! Нет ничего, что могло бы говорить о том, что именно эти "подпольщики", делали классную музыку. Да откуда они могли ее взять? Сидели по кухням, гоняли непрерывный чай - портвейн, курили "план" и до одури стебались над окружающим миром. Правда, судя по каким то непонятным, убогим записям, еще и играли чудовищно - безобразную музыку говенного качества.

Звукооператор на студии, где мы собирались записываться, как раз был из этих мухоморов - подпольщиков. Не буду называть его имени. Скажу только, что когда альбом сводился, он чуть не поругался с Андрюхой, поскольку начисто игнорировал требования последнего: писать все так, как хотят участники, а не как того хочет звукорежиссер. Это чудо в перьях (звукорежиссер) записывал нас, исходя из собственных эстетических соображений. Козел гофрированный!!!

Я по этому поводу не переживал. Мне только хотелось, чтобы все поскорее закончилось. Было очень печально, поскольку, вместе с записью, я прощался с "Бочонком", со всем тем миром, который на протяжении долгих лет был для меня самой "реальной реальностью". Здорово я тогда запил, оттянулся по полной программе. Помню, что только две песни я отработал по - честному. То есть, от начала и до конца. Все остальное было записано сразу, безо всяких выкрутасов. Я даже и не участвовал в сведении альбома. Глядя на нашего звукооператора, я смутно понимал, что ничего хорошего получиться не может, и как же я ошибся!!!

"Кровавый цирк" - не просто классный альбом. Это по настоящему "бочонковский" альбом, в котором вы никогда не сможете найти ни виртуозной игры, ни размеренной и "умной" музыкальной композиции, но только истинную безотрадность и мучительные страдания живого, беззащитного человека, погибающего в современном, жестоком мире. Конечно, Бахурин - гениален!!! (Профессор Преображенский, вы - творец!!!). Альбом "Кровавый цирк" это - трагедия, которая ничего не объясняет, о которой нельзя сказать, что она долго обдумывалась, как некий серьезный творческий шаг. Одним словом, это - последний крик умирающего влюбленного, который вызовет душевное содрогание у того, кто услышит его. Снимите шляпы, здесь, на земле, вы никогда не будете любимы. Именно эта мысль есть причина вечного страдания истинного поэта, спокойно наблюдающего глупость и бездушие людей. Из этой метафизической безысходности, которая заставляет ваш дух томиться и блуждать в мире иллюзий, есть только один выход, - вечное стремление к совершенной красоте. Отрубленные фаланги пальцев, "ильичевские", злые грибы, разбитое в "Рок - клубе", окровавленное лицо, и стояние на многоэтажной высоте в общаге - все это малая цена за то, чтобы, наконец, приблизиться к сияющему небу. Да, скажу я тебе, Андрюха, ты - обалденный человек!!! Как говорит наша общая знакомая - "зверюга"!!!

Понятное дело, что, когда я услышал запись в ее окончательном варианте, то здорово удивился. Я уже говорил, что не верил в успех. Однако мое удивление было радостным; еще бы, ведь такой классный альбом записали!!! Признаюсь, что в течении некоторого времени я слушал только его и больше ничего другого уже не слушал. Потом эйфория прошла, и я смог хоть немного покритиковать наше детище. Собственно, критиковать там нечего, если только не говорить о моей гитаре. Все - таки, прорывалось иногда это чувство тоски, от которого я не мог избавиться. Это, конечно, чуточку подгадило в общем звучании, хотя, ничего, сойдет.

Самым странным было для меня внешнее оформление альбома. И здесь Андрюха оказался верен своим принципам. На обложке - репродукция его картины, изображающая расстрел финских комиссаров, а на другой стороне - кровавый отпечаток с Андрюхиной татуировки. Кровь настоящая, так что, с полной уверенностью можно говорить, что альбом записан потом и кровью. Ну, во всяком случае, кровью. Я помню, еще ему сказал по поводу отпечатка, мол, ты бы еще туалетную бумагу со следами подтирки туда бы зафигачил, вот уж концепция, так концепция. Но сказал я это без издевки, поскольку идея оформления мне понравилась.

© 2001, Федор Громов